Голем

Го́лем (ивр. ‏גולם‏‎‎‎) — персонаж еврейской мифологии. Человек из неживой материи (глины), оживлённый каббалистами с помощью тайных знаний — по аналогии сАдамом, которого Бог создал из глины (праха земного, земли, материи).

Значения слова

Согласно одной из гипотез, «голем» происходит от слова гелем (ивр. ‏גלם‏‎‎‎), означающего «необработанный, сырой материал» либо просто глина. Корень ГЛМ встречается в Танахе (Пс. 138:16) в слове галми (ивр.‏גלמי‏‎‎‎), обозначающем «моя необработанная форма». Уже в раннем идише слово гойлем приобрело переносное значение «истукан», «глупый и неповоротливый человек», «болван», перекочевавшее и в современный иврит.

Согласно другой гипотезе, слово происходит от древнееврейского galam — он свернул, завернул ^{[источник не указан 295 дней]}.

Другой вариант происхождения слова: само слово пришло из ареала Персидской империи, из восточных легенд (урду گولیمار, индийские и прочие восточные языки). Пример: Пакистан. GOLI (пуля) и MAR (огонь), слово — Голимар (процесс обжигания глины). В связи с увлечениями в Европе с конца XVII века восточными легендами и сказками и их переработкой^{[источник не указан 295 дней]}.

Легенда

Голем — глиняный великан, которого, по легенде, создал праведный раввин Лёв для защиты еврейского народа.

Весьма распространённая, возникшая в Праге еврейская народная легенда об искусственном человеке («големе»), созданном из глины для исполнения разных «чёрных» работ, трудных поручений, имеющих значение для еврейской общины, и главным образом для предотвращения кровавого навета путём своевременного вмешательства и разоблачения.

Исполнив своё задание, голем превращается в прах. Создание голема народная легенда приписывает знаменитому талмудисту и каббалисту — главному раввину Праги,Махаралю Йехуде Бен Бецалелю. Который оживил истукана вложив ему в рот т.н. шем или тетраграмматон.^[1] Голем будто бы возрождается к новой жизни каждые 33 года. Легенда эта относится к началу XVII века. Известны и другие големы, созданные по народному преданию разными авторитетными раввинами — новаторами религиозной мысли. Так, например уже в некоторых текстах "Большого Ключа Соломона" написанных в XVI веке, присутствуют методики по созданию "камня", который создается из глины, крови и иных примесей, этому комку придается форма человека и провозглашается пародийная фраза "да будет человек"^[2].

В этой легенде народная фантазия как бы оправдывает противление социальному злу некоторым, хотя бы и робким, насилием: в образе голема как бы легализуется идея усиленной борьбы со злом, переступающая границы религиозного закона; недаром голем по легенде превышает свои «полномочия», заявляет свою волю, противоречащую воле его «создателя»: искусственный человек делает то, что по закону «неприлично» или даже преступно для естественно-живого человека.

Отражение в культуре

Образ голема находит широкое применение в культуре различных эпох. В частности, големы появляются в следующих произведениях:

Литература

Западноевропейская литература

В западноевропейскую литературу мотив голема вводят романтики (Арним, «Изабелла Египетская»^[3]; реминисценции этого мотива можно указать у Мэри Шелли в романе «Франкенштейн, или Современный Прометей», у Гофмана и Гейне); для них голем — экзотический (немецкая романтика воспринимает очень остро экзотику гетто) вариант излюбленного ими мотива двойничества. В новейшей литературе известны два значительных произведения на эту тему: в немецкой — роман Густава Майринка, и в еврейской — драма Лейвика.

«Голем» Майринка по существу — социальная сатира на мессианизм. Он — символ массовой души, охватываемой в каждом поколении какой-то «психической эпидемией», — болезненно страстной и смутной жаждой освобождения. Голем возбуждает народную массу своим трагическим появлением: она периодически устремляется к неясной непостижимой цели, но, как и «Голем», становится «глиняным истуканом», жертвой своих порывов. «Голем» — это книга, в которой обретают зловещую реальность древние каббалистические образы и мистическая подоплёка обыденной жизни. Человек, по Майринку, все более и более механизируется жестокой борьбой за существование, всеми последствиями капиталистического строя, и он такой же обречённый, как и голем. Это глубоко пессимистическое произведение следует рассматривать как художественную реакцию на «освободительные идеи» империалистической бойни со стороны средней и мелкой буржуазии.

В 1908 году была напечатана пьеса «Голем» Артура Холичера.

Легенду о глиняном чудище, созданном в Праге в конце XIV века, пересказал для детей нобелевский лауреат Исаак Башевис-Зингер^[4].

Станислав Лем написал в 1973 году рассказ «Голем XIV» (Golem XIV).

Русская народная сказка

Очень похожа на легенду о големе сказка о Глиняном Парне и Снегурочке.

Русская литература

В русской литературе можно отметить роман Олега Юрьева «Новый Голем, или Война стариков и детей»^[5], в котором големический миф используется для ядовитой цивилизационной сатиры: в романе, среди прочего, рассматриваются три варианта истории Голема, якобы похищенного нацистами (в целях создания «универсального солдата») с чердака Староновой синагоги в Праге. Герой романа, «петербургский хазарин» Юлий Гольдштейн, сталкивается со следами Голема (и с ним самим) и в Америке, и в Петербурге, и в Жидовской Ужлабине — Юденшлюхте, городке на чешско-немецкой границе, где во время войны проводились испытания «големического оружия». Так же у фантастов братьев Стругацких в повести «Понедельник начинается в субботу» имеется упоминание о Бен Бецалеле и Големе.

К образу Голема (в качестве сравнения) нередко прибегает писатель и публицист Максим Калашников. Писатель Климов, Григорий Петрович в романе «Моё имя легион» (глава № 17 «Чистилище») упоминается спец проект 13-го отдела КГБ СССР «Голем».

В романах Вадима Панова очень часто употребляются големы как боевые так и для домашнего обихода. Серия книг " Тайный город"

Поэзия[править | править вики-текст]

Более углублённо трактует голема еврейский поэт Лейвик. Голем для него символ пробуждающейся народной массы, её революционной, ещё неосознанной, но могучей стихии, стремящейся окончательно порвать с традициями прошлого; ей это не удается, но она возвышается над своим вождем, противопоставляет ему свою личную волю, стремится подчинить его себе. Философская углубленность образа выражается в том, что творение, насыщенное социальными потенциями, продолжает и хочет жить своей собственной жизнью и соперничает со своим творцом. Лейвик в своем «Големе» вышел за пределы легенды, расширил её, запечатлев в нём грозные предчувствия грядущих социальных катастроф, отождествив его с массой, которая больше не хочет быть орудием сильных и имущих.

Стихотворение Х. Л. Борхеса «Голем» описывает голема как неудавшуюся копию человека.

Фантастика

Идея Голема, как существа, созданного искусственно для выполнения работы, является предшествующей идее роботехники. При этом, факт проявления Големом мышления, не предусмотренного создателем, позже широко используется в сюжетах «восстания машин».

В творчестве писателей-фантастов голем нередко рассматривается и используется в качестве примитивного робота с заложенной в него программой. В отличие от магического оживления голема, используемого в жанре фэнтези, в фантастике для этого используются процессы, основанные на реальных или вымышленных физических законах. Нередки случаи, когда для оживления голема необходимо подобрать буквенный код.

Такой образ голема встречается в произведениях современных писателей:

• Лазарчук А., Успенский М. «Посмотри в глаза чудовищ» — описана монотонная работа сотрудников Аненербе по подбору такого буквенного кода с целью создания идеальных и послушных воле Третьего рейхасолдат.
• Чан Т. «72 буквы» — о применении к живой материи принципа наложения слова (непременно из 72 букв еврейского алфавита, расположенных по 12 в 6 рядов) в массовом производстве глиняных големов. Учёные в области генной инженерии доказывают, что через несколько поколений человечество утратит способность к размножению. И вот в качестве решения этой проблемы, главный герой повести предлагает втравить в сперматозоид человека это самое слово, которое способствует продолжению рода големов в течение одного цикла, с целью наследования факта воспроизведения человеком^[6].
• Голем является одним из главных героев (хоть и на 100 % виртуальным) экспериментального романа Альфреда Бестера «Голем 100», написанного в 1980 году. Здесь голем возникает на свет из глубин подсознания барышень-«пчёлок», которые развлечения ради занимаются вызовом сатаны. Вызванный из небытия дух-голем вселяется в мужчин и женщин, пробуждая в них самые низменные инстинкты, и в конце концов изменяет всю цивилизацию. Естественно, в худшую сторону.
• Голем фигурирует в эпизоде романа Умберто Эко «Маятник Фуко».
• Одним из персонажей романов Терри Пратчетта «Ноги из глины» и «Патриот» является голем Дорфл. В Плоском мире запрещено создание големов, так как создание жизни (пусть даже и такой) есть прерогатива богов. Однако ранее созданные големы продолжают использоваться на тяжёлой, опасной и грязной работе.
• Голем как действующее лицо появляется в одном из эпизодов в третьей книге первой трилогии Андрея Валентинова из цикла «Око силы» — «Несущий свет».
• В приложении к сатирико-фантастической повести «Понедельник начинается в субботу» братья Стругацкие дают следующее определение Голему: «Голем — один из первых кибернетических роботов, сделан из глины Львом Бен Бецалелем. (См., например, чехословацкую кинокомедию „Пекарь императора (англ.)“. Тамошний голем очень похож на настоящего)».
• В романе В. Пелевина «Чапаев и пустота» адъютант Чапаева — башкир по прозвищу Батый — оказывается големом и погибает в конце романа.

Фэнтези

Големы часто присутствуют в современной литературе жанра фэнтези. Здесь они обычно представляют собой изначально неживых человекоподобных существ, собранных из какого-либо материала (глины, дерева, камня и т. п.) и оживлённых с помощью магии. Как правило, они подчиняются и полностью контролируются создавшими их волшебниками, которые используют их в качестве стражей или работников, так как големы не чувствительны к боли, слабо уязвимы и не устают.

Список фэнтези рассказов и вселенных, в которых присутствует или упоминается голем:

• Големы в Плоском мире Терри Пратчетта.
• В «Игроземье» Кевина Андерсона.
• В трилогии Бартемиуса Джонатана Страуда, во второй книге «Глаз Голема».
• Голем в «Последнем Дозоре» Сергей Лукьяненко.
• «Дорога мага» Л. Кудрявцева.
• В книге А. Сапковского «Божьи воины» главный герой Рейневан, будучи в Праге, пересекается с магом, производящим попытки воссоздать легендарного голема. Исходя из датировки легенды и временных рамок книг, данное событие, судя по всему, анахронизм.
• В серии фэнтези-детективов Даниэля Клугера «Дела магические», действие которых происходит в Месотопотамии, с периодическим опосредованным участием богов соответствующего пантеона, глиняные големы повседневно используются как слуги, «подсадные утки» при магически опасных действиях, а один искусно сделанный голем используется для убийства свидетеля и последующего оговора главного героя.