24.10.2016

ДЕНОТ НА СКЛУЧУВАЊЕ НА ВЕСТФАЛСКИОТ ДОГОВОР

На 24 октомври две важни историски собитија, датуми кои се совпаѓаат сосем не случајно се – денот на потпишувањето на Вестфалскиот мирен договор по завршување на 30-годишната војна во 1648 година и денот на создавањето на ООН, бидејќи на 24 октомври 1945 година стапил на сила уставот на оваа Организација.

Од точка на гледање на меѓународното право ние живееме во Вестфалскиот мир. Вестфалскиот мир е заснован на признавање на суверенитетот на националните држави, независно од нивната религиозна, идеолошка или етничка специфика. Така решиле европските држави на Новото време, кога се завршила крвата светска војна меѓу католиците и протестантите, која траела 30 години и однела милиони животи. Таа била толку страшна затоа што католичките држави се застапувале за другите католички држави или политички сили, а протестантите ги подржувале протестантите, што во шаховскиот поредок довело до војна на сите против сите – то ест, тоа била европска граѓанска војна. За да не се дозволи ова понатаму и за само државите да ги решаваат меѓу себе своите проблеми и конфликти, и бил прифатен Вестфалскиот систем.

Сега религијата станала второстепен фактор, и на прв план се појавил принципот на суверенитет: повисоко од Државата и инстанциите кои ја претставувале – кралот, парламентот, претседателот или некаква друга структура – немало ништо. Никој не можел да и наредува на државата однадвор, каква религија да прими, каков политички режим да воспостави и какви вредности да ги смета за норми. Сите проблеми се решавале само на ниво на државата – само таа било призната за легитимен и легален субјект на меѓународните односи.

Наедно, ООН, основана веднаш по Втората светска војна како инстанца, повикана да го одбегнува повторувањето на страшниот конфликт, го примила истиот тој принцип на суверенитет. При цел стремеж да се создаде меѓунационален простор за појаснување на односите, а исто така, и на проблемите и несогласувањата, ООН не имала и нема статус на наднационален орган, чии решенија се задолжителни да ги исполнуваат нејзините членови. ООН може само да препорача или да посоветува. На една суверена држава никој ништо не може да и нареди. Во ова и се состои смислата на Вестфалскиот систем. Ако го признаваме, значи државата – тоа е последниот збор во меѓународната политика. И последниот аргумент во една критична ситуација – ако не може да се врзе крај со крај – е војната. ООН може да ја осуди или да ја подржи, но тоа е само поединечно мислење, на кое, од правна точка на гледање, може и да не се обрне внимание.

Овој Вестфалски систем, каде националната држава се гледа како највисока инстанца во прифаќање на решенијата, а принципот на суверенитет се признава за апсолутна правна основа, до ден денес е фундамент на меѓународното право. Но не сите идеолошки групи – меѓу нив и идеолошките групи со светско влијание – се подготвени да го прифатат ова како закон, кој не подлежи на преразгледување. Во науката за меѓународни односи постојат два лагера – реалисти и либерали. Главната разлика меѓу нив во односите е токму кон Вестфалскиот систем. Реалистите го сметаат овој систем за непоколеблив, а националниот суверенитет за единствена легална инстанца при донесување на решенија во меѓународната политика, единствен субјект на оваа политика. А либералите во меѓународните односи го сметаат Вестфалскиот систем за привремена положба на нештата, од која постепено треба да се преминува кон Светска Влада. Во 19 и 20 век сомнеж за тоа, дека некакви задкулисни сили сакаат да создадат Светска власт, беа својствени на доволно маргиналните кругови на љубителите на теоријата на заговор. Но ете во учебниците по меѓународни односи со тоа не помалку, веќе околу сто години отворено пишуваат за тоа, дека целта на либералната теорија е создавање на Светска Влада, то ест лишување на националните држави од нивниот суверенитет и потчинување на нова наднационална инстанца. Тоа значи, дека од Вестфалскиот систем треба да се премине кон нов, глобалистичен. И тогаш празникот од 25 октомври ќе замине во минатото.

Утопија, ќе речете. Тип на крајот на историјата на либералот Фукујама. Да, утопија. Но секоја цел, поставена за во иднина е – утопија. Бердјаев говорел: “Најстрашното во утопиите е тоа, што тие се случуваат“. Ако погледнеме на Европската Унија, на Стразбурскиот суд за правата на човекот и на Хашкиот трибунал, ние ќе видиме, дека либералната утопија за создавање на наднационални институти на власт не само што се случува, но веќе се случила. И никој од либералите на ова не мисли да запре. Следниот чекор е – лишување на суверенитетот на земјите се повеќе и повеќе. А оној кој ќе се противи, кај него ќе најдат забрането хемиско оружје или проблеми со заштита на правата на човекот. И збогум, Вестфал. А ако затреба, тогаш и збогум, ООН. Ништо лично – обичен либерализам.

Секое добро, вие ја гледавте Директивата на Дугин за Вестфалскиот систем и за војната на либералите со суверените држави.

Каков е нашиот одоговор? Како минимум, строг реализам. Него, патем, го разделува значаен дел и од западните политичари. Едноставно на западните реалисти им е згодно да го ослабуваат суверенитетот на другите, испраќајќи ја кај нив петата колона на либералите, и да го зацврстуваат сопствениот суверенитет. Затоа сите суверенитети се еднакви, но некои се поеднакви од другите. Но сепак, во една долга перспектива едноставниот реализам е недоволен: нам ни треба полноцена теорија на многуполарниот свет.      

ДЕНЬ ЗАКЛЮЧЕНИЯ ВЕСТФАЛЬСКОГО ДОГОВОРА

https://youtu.be/P_y6kOGtYJk

24 октября два важных исторических события, даты которых совпадают совсем не случайно – день подписания Вестфальского мирного договора по окончании 30-летней войны в 1648 году и день создания ООН, так как 24 октября 1945 года вступил в силу устав этой Организации.

С точки зрения международного права мы живем в Вестфальском мире. Вестфальский мир основан на признании суверенитета национальных государств, независимо от их религиозной, идеологической или этнической специфики. Так решили европейские державы Нового времени, когда завершилась кровавая по сути мировая война между католиками и протестантами, длившаяся 30 лет и унесшая миллионы жизней. Она была столь страшной потому, что католические государства вступались за другие католические государства или политические силы, а протестанты поддерживали протестантов, что в шахматном порядке привело к войне всех против всех – то есть, по сути, это была именно европейская гражданская война. Чтобы не допустить этого в дальнейшем и чтобы только государства решали между собой свои проблемы и конфликты, и была принята Вестфальская система.

Теперь религия объявлялась второстепенным фактором, и на первый план выходил принцип суверенитета: выше Государства и представляющей его инстанции – короля, парламента, президента или какой-то другой структуры – не было ничего. Никто не мог приказать государству извне, какую религию принять, какой политический режим установить и какие ценности считать за нормы. Все проблемы решались только на уровне Государства – только оно было признано легитимным и легальным субъектом международных отношений.

Кстати, ООН, основанная сразу после Второй мировой войны как инстанция, призванная избежать повторения страшного конфликта, принимала тот же принцип суверенитета. При всем стремлении создать межнациональную площадку для выяснения отношений, а также проблем и трений, ООН не имела и не имеет статуса наднационального органа, решения которого обязательны для выполнения ее членов. ООН может только порекомендовать или посоветовать. Суверенному государству никто ничего приказать не может. В этом и состоит смысл Вестфальской системы. Если мы признаем ее, значит государство – это последнее слово в международной политике. И последним аргументом в критической ситуации – если концы с концами не сходятся – является война. ООН может осудить ее или поддержать, но это лишь частное мнение, на которое с правовой точки зрения внимания можно и не обращать.

Эта Вестфальская система, где национальное государство рассматривается как высшая инстанция в принятии решений, а принцип суверенитета признается абсолютной правовой основой, до сих пор является фундаментом международного права. Но не все идеологические группы – в том числе и идеологические группы с мировым влиянием – готовы принять это как закон, не подлежащий пересмотру. В науке Международные Отношения есть два лагеря – реалисты и либералы. Главное различие между ними в отношении как раз к Вестфальской системе. Реалисты считают эту систему непоколебимой, а национальный суверенитет единственной легальной инстанцией при принятии решений в международной политике, единственным субъектом этой политики. А либералы в Международных Отношениях считают Вестфальскую систему временным положением вещей, от которого надо постепенно переходить к Мировому Правительству. В 19 и 20 веках подозрения о том, что какие-то закулисные силы хотят создать Мировое правительство, были свойственны довольно маргинальным кругам любителей теории заговора. Но вот в учебниках Международных Отношений тем не менее еще около ста лет открыто пишут о том, что целью либеральной теории является создание Мирового Правительства, то есть лишение национальных государств их суверенитета и подчинение новой наднациональной инстанции. Это значит, что от Вестфальской системы надо переходить к новой, глобалистской. И тогда праздник 25 октября уйдет в прошлое.

Утопия, скажете вы. Типа конца истории либерала Фукуямы. Да, утопия. Но любая цель, поставленная в будущем, – это утопия. Бердяев говорил: «Самое страшное в утопиях то, что они сбываются». Если мы посмотрим на Евросоюз, на Страсбургский суд по правам человека и на Гаагский трибунал, мы увидим, что либеральная утопия о создании наднациональных институтов власти не просто сбывается, но уже сбылась. И никто из либералов на этом останавливаться не собирается. Следующий шаг – лишение суверенитета стран все дальше и дальше. А кто будет сопротивляться, у того найдут запрещенное химическое оружие или проблемы с соблюдением прав человека. И прощай, Вестфаль. А если потребуется, то и прощай, ООН. Ничего личного – обыкновенный либерализм.

Всего доброго, вы смотрели «Директиву Дугина» о Вестфальской системе и о войне либералов с суверенными государствами.

Каков же наш ответ? Как минимум, строгий реализм. Его, кстати, разделяет значительная часть и западных политиков. Просто западным реалистам удобно расшатывать суверенитет других, засылая к ним пятую колонну либералов, и укреплять свой собственный суверенитет. Поэтому все суверенитеты равны, но некоторые равнее других. Но все же, в долгой перспективе простого реализма недостаточно: нам нужна полноценная теория многополярного мира.

Смотрите архив передач - http://tsargrad.tv/

Извор: “Katehon“