30.08.2016
ФРИДРИХ РАЦЕЛ

30.08.2016

Добро вечер, вие ја гледате програмата Директива на Дугин. На 30 август 1844 година се родил основачот на политичката географија и таткото на геополитичката наука, германскиот научник Фридрих Рацел.

Идеите на Рацел покажале колосално влијание на класиците на геополитичката мисла на Макиндер, Мехен, Хаусхофер или Петар Савицки и станале основа на цела оваа наука. Рацел по французинот Монтескје го привлекол вниманието на научниците историчари и политиколози за тоа, колку природната средина влијае на човечкото општество. Ако во 19 век, особено по Шелинг, Хегел и Маркс, мислителите ја земале за основа историската смисла – времето и неговите смисловни синџири, тогаш Рацел – наспроти преовладувачкото настроение – го зел за основа пространството. Тоа е најважното откритие на Рацел: пространството има смисла, исто како што времето има смисла. Историјата и е време, кое има смисла.

Исто и Рацел ќе го земе за основа пространството, кое има смисла. На германски Raumsinn. Тоа особено пространство не е количествено, но квалитативно. Рацел го нарекува ова пространство “живо пространство“, Lebensraum. Затоа Рацел воведува нова дисциплина – антропогеографија, то ест географија на човекот или учење за човекот како за географски феномен. Но бидејќи човечкото општество задолжително се изразува во политиката, синоним на антропогеографијата станува политичката географија. Со овој назив дисциплината, основана од Рацел, и влегла во арсеналот на класичното образование – како во политичките науки, така и во сферата на социологијата, антропологијата и културологијата.

Рацел покажува, дека еден и ист народ, сместен во разни географски средини, ќе се развива различно. Жителите на Север ќе водат херојска војна со студот, адаптирајќи ја својата култура и, што е важно, својата политика под предизвиците на суровата клима. Пустината и степата бараат постојано номадство, а овој номадски начин на живот самиот диктира владеење со војнички квалитети, со железна волја – “со долга волја“, како што за ова говори кодексот на Монголите на Џингис Кан, ерархија и стрма вертикала на власт. Речните пловни подрачја и ливади се благопријатни, напротив, за селските општини со повеќе или помалку демократско уредување и полицентризам. Пристанишните градови доведуваат до развиток на трговијата и лихварството, а исто така и до слободата на наравите и космополитизмот. Животот во шумата може да биде само племенски, а племињата може да бидат исклучително немногубројни и подвижни. Животот во горите го исклучува постоењето на централизирана држава.

Колку ландшафти (предели), толку и политички типови. Колку земји, толку и народи, кои обитуваат во нив. Земјата е жива, нејзината природа, нејзините релјефи носат во себе политичка смисла, во многу наметнувајќи им ги на луѓето условите на овој таен географски живот. Политиката – тоа е огледало на земјата. Така се раѓа геополитиката – политиката, каде живата земја, пространствените смислови започнуваат да играат најважна, понекогаш определувачка улога. Географијата не е пасивен фон, на кој се развива историјата. Географијата соучествува во историјата активно, понекогаш диктирајќи ги не само границите и антураж-от (од фр. еntourage, од фр. еntourer – опкружување), но и самите смислови.

Учењето на Фридрих Рацел било прифатено од плејада на истакнати последователи. Во Русија тоа биле философите-евроазијци – почнувајќи од Трубецки и Савицки се до Лав Николаевич Гумилев. Евроазијците ги примениле идеите на Рацел на Русија и така го откриле посебниот термин, кој опфаќа гигантско множество на значења – “Евроазија“. Евроазија – тоа е географската матрица на Русија, која ја диктира структурата на руската судбина. Континентот Евроазија сака да биде обединет. И во текот на илјадалетието овој или оној народ, кои се нашле (дошле) во Евроазија, во некој момент ја зел на себе мисијата да ја обедини Евроазија во единствена Империја. Географијата – тоа е судбина. А значи, заклучувале евроазијците, Русите биле последен по време народ, кој ја примил оваа судбина на великото пространство на себе, и ја потчинил својата историја. Така се родила Русија-Евроазија. Не едноставно земја, а геополитичка моќ, Држава-свет, Држава-цивилизација, гигантска светска сила. И рускиот дух станал простор за ослободување на смислата на евроазиското пространство, ја одразил и изразил оваа смисла. Дури и името на нашиот етнос – Великоруси – во себе веќе содржи евроазиски размер. Велика Русија – тоа е сигурно континентална Империја. И таа во себе ги обединува сите географски и климатски зони, ландшафти (простори) и релјефи.

Ете во што е актуелноста на великиот германски мислител Фридрих Рацел: тој на научен начин ја засновал неопходноста и неизбежноста на империската мисија на рускиот народ. Само за тоа ние треба да му бидеме многу благодарни и признателни.

Секое добро, вие ја гледавте Директивата на Дугин за Фридрих Рацел.

Пак и пак треба да се повторува главниот закон на политичката географија – законот на живото пространство: географијата – тоа е судбина. Големото пространство го оживува голем народ со велика историја.

ФРИДРИХ РАТЦЕЛЬ

https://youtu.be/03kvNt3qt2k

Здравствуйте, вы смотрите программу «Директива Дугина». 30 августа 1844 года родился основатель политической географии и отец геополитической науки, немецкий ученый Фридрих Ратцель.

Идеи Ратцеля оказали колоссальное влияние на классиков геополитической мысли Макиндера, Мэхена, Хаусхофера или Петра Савицкого и стали основой всей этой науки. Ратцель вслед за французом Монтескье привлек внимание ученых историков и политологов к тому, насколько природная среда влияет на человеческое общество. Если в 19 веке, особенно вслед за Шеллингом, Гегелем и Марксом, мыслители ставили во главу угла исторический смысл – время и его смысловые цепочки, то Ратцель – вопреки преобладавшему настрою – ставил во главу угла пространство. Это самое важное открытие Ратцеля: пространство имеет смысл, точно так же, как смысл имеет время. История и есть время, имеющее смысл.

Также и Ратцель ставит во главу угла пространство, имеющее смысл. На немецком Raumsinn. Это особое пространство не количественное, но качественное. Ратцель называет это пространство «живым пространством», Lebensraum. Поэтому Ратцель вводит новую дисциплину – антропогеографию, то есть географию человека или учение о человеке как о географическом феномене. Но поскольку человеческое общество обязательно выражает себя в политике, то синонимом антропогеографии становится политическая география. С этим названием дисциплина, основанная Ратцелем, и вошла в арсенал классического образования – как в политических науках, так и в сфере социологии, антропологии и культурологии.

Ратцель показывает, что один и тот же народ, помещенный в разные географические среды, будет развиваться по-разному. Жители Севера будут вести героическую войну с холодом, адаптируя свою культуру и, что важно, свою политику под вызовы сурового климата. Пустыня и степь требуют постоянного кочевья, а этот кочевой образ жизни сам диктует преобладание воинских качеств, железной воли – «длинной воли», как об этом говорит кодекс монголов Чингисхана, иерархии и отвесной вертикали власти. Речные поймы и заливные луга благоприятны, напротив, для сельских общин с более или менее демократическим укладом и полицентризмом. Портовые города приводят к развитию торговли и ростовщичества, а также к свободе нравов и космополитизму. Жизнь в лесу может быть только племенной, а сами племена могут быть исключительно немногочисленными и подвижными. Жизнь в горах исключает наличие централизованного Государства.

Сколько ландшафтов, столько и политических типов. Сколько земель, столько и народов, на них обитающих. Земля жива, ее природа, ее рельефы несут в себе политический смысл, во многом навязывая людям условия этой тайной географической жизни. Политика – это зеркало земли. Так рождается геополитика – политика, где живая земля, пространственные смыслы начинают играть важнейшую, подчас определяющую роль. География не пассивный фон, на котором развивается история. География соучаствует в истории активно, диктуя подчас не только границы и антураж, но и сами смыслы.

Учение Фридриха Ратцеля было подхвачено плеядой выдающихся последователей. В России это были философы-евразийцы – начиная с Трубецкого и Савицкого и вплоть до Льва Николаевича Гумилева. Евразийцы применили идеи Ратцеля к России и так открыли особый термин, охватывающий гигантское множество значений, – «Евразия». Евразия – это географическая матрица России, которая диктует структуру русской судьбы. Континент Евразия хочет быть объединён. И в ходе тысячелетий тот или иной народ, оказавшийся в Евразии, в какой-то момент берёт на себя миссию объединить Евразию в единую Империю. География – это судьба. А значит, заключали евразийцы, русские были последним по времени народом, кто принял эту судьбу великого пространства на себя, подчинял ей свою историю. Так родилась Россия-Евразия. Не просто страна – геополитическое могущество, Государство-мир, Государство-цивилизация, гигантская мировая сила. И русский дух стал простором для освобождения смысла евразийского пространства, отразил и выразил этот смысл. Даже само имя нашего этноса – великороссы – уже содержит в себе евразийский масштаб. Великая Россия – это только и непременно континентальная Империя. И она объединяет в себе все географические и климатические зоны, ландшафты и рельефы.

Вот в чем актуальность великого немецкого мыслителя Фридриха Ратцеля: он научным образом обосновал необходимость и неизбежность имперской миссии русского народа. Уже за одно это мы должны быть ему чрезвычайно благодарны и признательны.

Всего доброго, вы смотрели «Директиву Дугина» о Фридрихе Ратцеле.

Снова и снова следует повторять главный закон политической географии – закон живого пространства: география – это судьба. Большое пространство вызывает к жизни большой народ с великой историей.

Смотрите архив передач - http://tsargrad.tv/
 

Извор: “Katehon“